Алатырь-камень - Страница 55

Велика была власть криве-кривейо над любым из рядовых жрецов-ванделотов, но над ним самим настолько же возвышались легендарные жрецы с острова Рюгена, особенно из Арконы , которые возносили жертвы самому Святовиту. И вот теперь Константин предложил ему в дар все уцелевшие сокровища этого храма. Их насчитывалось не так уж много, и далеко не все они были изготовлены из золота или серебра.

Но ценность этой утвари, включающей грубые кремневые ножи, в глазах криве-кривейо была столь огромна, что у него даже не нашлось слов благодарности за столь щедрый дар. Он просто сидел, выпучив глаза и широко открыв рот, и задыхался от восторга.

Чего стоил один только золотой обруч, в котором верховный жрец Арконы совершал свои обряды. Правда, драгоценные камни, которые его украшали, были уже давным-давно извлечены из него, но рязанские ювелиры быстро исправили ситуацию.

Криве-кривейо, держа его в своих старческих дрожащих руках, только нетерпеливо отмахнулся, когда Константин заикнулся было о людях, которые ему нужны для грубых работ. Жест означал, что будут и люди, и другая необходимая помощь, только ты сейчас сделай милость, не мешай наслаждаться лицезрением великой святыни.

А Константин мысленно похвалил себя за предусмотрительность, с которой он обговорил с королем Вальдемаром Победителем, сыном того самого грабителя, вопрос возврата всего того, что его покойный батюшка вывез с острова.

Впрочем, отдал он криве-кривейо не все. Часть сокровищ была еще раньше подарена Всеведу, живущему в Перуновой роще. Кстати, и сам знак, который сыграл такую важную роль в мирном покорении литовских племен, тоже находился среди этих вещей, только Константин не подозревал о его значимости, пока ему об этом не рассказал волхв. Впрочем, он тогда много чего еще не знал. Лишь после смерти Всеведа кое-что прояснилось, да и то не все, а так, слегка.

Потом он не раз размышлял, как бы все произошло, если бы Всевед не дал ему этот знак, и приходил к выводу, что, в конце концов, он бы все равно добился своего, вот только это произошло бы гораздо позже и с гораздо более тяжелыми потерями с обеих сторон.

Разговор в карете продолжился значительно позже. Вначале выяснилось, что небольшой царский поезд выехал не на ту просеку и теперь движется в неизвестном направлении. Пришлось выбирать местечко для ночлега прямо в лесу.

– Совсем как у Всеведа на поляне, – задумчиво произнес Константин, оглядывая величавые деревья, плотным кольцом обступившие их становище. – Только там дубы, а здесь сосны.

– Все равно не надо было тебе к нему на похороны ездить, – упрямо заметил царевич, возвращаясь к прежней теме, когда они уже сидели у костра. – Духовные лица доселе ворчат. Тебе-то в глаза они такое сказать опасаются, а мне… – он, не договорив, сердито засопел.

– Поверь, Святослав, что я до сих пор всем сердцем скорблю о потере этого волхва. Великий был человек, – вздохнул Константин. – И как я после всего, что он для меня сделал, отказался бы поприсутствовать на погребальном костре? Да и не столь уж это великий грех, если так разбираться, – заметил он. – Почтить память своего соратника – какая в том вина? А ведь он Рязань спас – не забывай.

Глава 7 Похороны Всеведа

Правда, тут Константин немного лукавил перед сыном. На самом деле он не просто присутствовал – он был одним из главных участников странного загадочного ритуала, о котором раньше никогда ничего не слышал.

Однако рассказывать сыну он ничего не стал, вместо этого направившись в сторону могучих сосен, плотным кольцом окруживших их временное пристанище.

– И я с тобой, государь, – резво устремился вслед за другом Вячеслав.

– Охраняешь, чтоб не напали? – иронично усмехнулся Константин.

– Да кому ты здесь нужен, – отмахнулся воевода. – Здесь на сто верст кругом ни души. Одни только мы и есть. И как нас угораздило заплутать, ума не приложу. Главное, неясно, куда эта дорога ведет.

Отойти далеко им не позволили огромные сугробы. Пришлось пристроиться за одной из сосен.

– Хороша красавица, – заметил Вячеслав, завязывая на штанах тесемку. – Такую вручную пилить – не один час нужен.

– А если без пилы и топора? – невинно осведомился Константин.

– Ты что, Костя? – изумленно уставился на него воевода. – Вроде и выпили всего по две чарки для сугрева. Мечом ее и за день не одолеть.

– А без меча?

– Зубами? – улыбнулся Вячеслав и убежденно заявил: – Нет, ты сегодня точно не в себе. Слушай, я где-то читал, что бывает опьянение кислородом, даже отравление может быть от его избытка. Может, ты того, нанюхался, в смысле надышался?

Константин вздохнул, вспоминая похороны Всеведа. Только там вручную предстояло валить дубы – огромные, гораздо толще, чем эта сосна.

Несмотря на все усилия, Константин так никогда и не узнал, откуда взялся тот тысячный монгольский отряд, каким чудом он незаметно прошел сквозь все заслоны и заставы, а главное, зачем он направлялся к Рязани. Хотя зачем – догадаться как раз несложно. Впереди была столица Руси, гордая белокаменная Рязань, войска из которой буквально несколько дней назад отправились на очередные летние учения в заволжские степи.

Как именно узнал об этом отряде Всевед, тоже останется покрыто мраком. Он уже при всем своем желании никогда не сможет об этом рассказать, а кроме него… Да и какое это имеет теперь значение.

Монголы поначалу не обратили никакого внимания на старика в белой длинной рубахе до пят и с посохом в руке.